Лауреат премии А. И. Дубко в номинации «Клубный работник года», звукорежиссер народного театра игры «Анфас» Квасовского центра культуры и народного творчества Надежда Маркевич о своем альтер-эго Гандзе, юморе ниже пояса и формуле смеха.

Четыре «мужа»

– У Василя и Гандзи есть прототипы?

– Персонажей подсказала белорусская классика. Мы наделили их характеристиками, исходя из того, как сами выглядим. А разговариваем на «трасянке», потому что родом из села. К тому же, по моему мнению, белорусский литературный язык слишком красив для юмора. Я пробовала работать одна, но комфортнее всё же в паре: можно взаимодействовать не только с залом, но и с партнером. Как там в песне поется? «Дзе Васіль, там Ганна». К слову, за 13 лет у меня было четверо «мужей». Но я всегда возвращалась к Василям из Гродненского района – заведующему Вертелишковским центром культуры Андрею Копатю, с которым мы дебютировали, и заведующему Квасовским центром культуры и развития народного творчества Денису Болабуеву (улыбается).

– Вы с Гандзей похожи, или она ваша полная противоположность?

– Меня часто спрашивают: «Вы в жизни такая же веселая?» Потом заходят за кулисы, а я сижу, нос повесив (смеется). Гандзя не такая уж простая, как кажется на первый взгляд. Если постоянно жить сильными эмоциями, как она, долго не протянешь. Поэтому вне сцены у меня режим экономии энергии. На самом деле я человек настроения. Если оно хорошее, то я Гандзя. Главное отличие между нами в том, что мой персонаж – без комплексов. Гандзя сразу найдет, что ответить на хамство и оскорбления. Меня же легко обидеть. Но я очень терпеливый человек: до последнего буду молчать. Еще мне не нравится внимание. С тех пор, как появился проект «Надежда на село», меня периодически узнают. Когда я в образе, иногда просят сфотографироваться. Безусловно, это приятно. Но я не представляю, каково знаменитостям. К счастью, до такой популярности мне далеко. Хотя в сельской местности многие передачу смотрят и с нетерпением ждут, когда мы приедем.
 
– Как вы оказались в кадре?

– Когда-то в детстве я хотела быть журналистом. Лет пять назад начала снимать стрит-токи (уличные опросы). Спустя два года мне предложили стать ведущей передачи «Надежда на село». За три сезона я объездила практически весь Гродненский район. Каждый выпуск – это новые открытия об агрогородках, где, вроде бы, не раз уже бывал. А еще мне нравится, что я могу импровизировать. Поэтому, несмотря на то, что текст не прописывается, снимаем всё чуть ли не с первого дубля.

Табу на шутки 

– Что вам не нравится в современных шутках?

– Коробит обилие физиологических подробностей. Я как-то посетила концерт одного известного российского юмориста и испытала культурный шок. Меня поразило, что людей это веселило. Мы стараемся избегать всего, что может задеть чувства. Это черный юмор, смерть, болезни, религия… Лучше пусть над нами посмеются и узнают какую-то ситуацию из своей жизни. Правда, я как-то пошутила, что у Гандзи первый сын – афроамериканец. Еще не хотелось бы ставить зрителей в неловкое положение. Знаете, когда артисты находят в зале мальчика для битья. Это очень рискованно: нужно выбрать человека с отличным чувством юмора. Разве что зритель будет подставной.

– Сколько требуется времени, чтобы создать одну миниатюру?

– Бывает, кто-то из знакомых делится придуманной шуткой. Один раз мы ее рассказали, поняли, например, что нужно в другом месте паузу сделать, и взяли на вооружение. Достаточно часто что-то появляется в процессе импровизации. Обычно же я сажусь за компьютер и начинаю целенаправленно думать. Иногда текст рождается чуть ли не в муках. Но уж если горит, то и за полчаса могу написать. Шутки проверяем на аудитории. Иногда уверены, что они несмешные, а те выстреливают. Если нет – переделываем. Когда выходишь на сцену – буквально две шутки, и ты уже понимаешь, что зацепит зрителей. Например, они любят, когда юмор основан на местных особенностях. Считаю, чем человек грамотнее и образованнее, тем он остроумнее. Не скажу, что у нас интеллигентный юмор, но и не топорный. Где-то оставляем место для недосказанности, чтобы можно было самому додумать. Поэтому наша аудитория – от 20 лет и до бесконечности. Один раз и перед 90-летним юбиляром выступали.
 
– На кого из юмористов ориентируетесь в творчестве? 

– Мне нравятся и стендап, и «Юморина», и «Кривое зеркало». Были команды из Высшей лиги КВН, за которые я болела. Но в последнее время батарейки у «Веселых и находчивых» подсели. Посмотрим, что в новом сезоне будет. Я в детстве сама играла в КВН. А в прошлом году даже судила нашу школьную лигу. С большим уважением отношусь ко всем артистам и с еще бОльшим – к авторам. Рассказать шутку если не каждый дурак, то через одного сможет. А ты придумай ее. Я когда-то обратила внимание на сценариста киножурнала «Ералаш» Алексея Щеглова. Сейчас он не только пишет монологи для юмористов, но и сам выходит на сцену. Ну и Михаил Жванецкий – это, конечно, глыба. Кстати, у меня были предложения написать шутки для стендапа. Но я пока не готова. Хотя, думаю, в перспективе попробую себя и в этом жанре.

– Реально ли зарабатывать юмором на жизнь? Может, пора устроить «гастрольный чес» по Гродненскому району?

– Для этого надо быть достаточно известным. Василь и Гандзя – постоянные участники районных мероприятий. Но чтобы отработать даже часовой концерт и не надоесть публике, нужно разбавлять его вокальными и хореографическими номерами. Стендап-комики и то на разогрев берут кого-то. Зал на 250 мест, из которых 150 – родственники, мы бы, наверное, собрали (смеется). Но коммерчески это не выгодный проект. С улицы на нас, как на народный театр юмора «Канкан», не пойдут. Если бы засветиться с ним в телепередачах «Петросян-шоу», «Аншлаг», «Смехопанорама», «Кривое зеркало», «Смеяться разрешается», наверное, что-то поменялось бы. Кстати, когда «канкановцы» нас приглашают на свои концерты, всегда соглашаемся выйти на сцену.
Жаль, у нас в стране мало фестивалей и конкурсов для юмористов и артистов разговорного жанра. В прошлом году коллективы любительского творчества Квасовского центра культуры и развития народного творчества привезли с республиканского фестиваля народного юмора «Автюки» в Калинковичах Гомельской области три диплома II степени и два – третьей.

«Слышат» глазами

– Ваше призвание – не только веселить людей, но и создавать настроение тем, кто живет в «беззвучном» режиме.

– В 2009 году, когда дом культуры унитарного предприятия «Цветлит» ОО «Белорусское общество глухих» открывали после реконструкции, меня взяли культорганизатором. Первые два года среди слабослышащих и глухих я была чужой. Но когда они увидели, что с ними пытаются разговаривать на жестовом языке, всегда поддержат, начали мне доверять. Есть шутка, что самая бесполезная книга – это переводчик. Я могу спросить или объяснить что-то. А вот считывать с рук, если собеседник не артикулирует губами, стала только в последний год.
Вообще для меня самый сложный жанр – тот, где смысл происходящего надо передавать без помощи слов. А ведь люди со слабым слухом «слышат» мир глазами. Поэтому 80% номеров на концертах – это жестовые песни, хореографические и песенно-хореографические композиции. Народный любительский коллектив театр эстрады «Арлекин», которым я руковожу, инсценирует песни. Еще мы снимаем ролики на жестовом языке или с субтитрами, пробуем ставить клоунады и пантомимы. Гандзю и Василя тоже показывали: «муж» говорил, а я «озвучивала».
Когда наши артисты приезжают на концерты, некоторые порой говорят: «Ой, как мы им сочувствуем». Не знаю, может, я очерствела, но никакой разницы не вижу. Инвалиды по слуху работают, занимаются спортом, участвуют в наших мероприятиях, снимают и смотрят кино. Просто разговаривают на другом языке. Юмор же – и вовсе универсальное средство общения.

– Часто прибегаете к нему вне сцены? 

– Если позволяет ситуация и собеседник реагирует на юмор. Например, захожу в салон за плиткой. Там пусто, только хозяин вальяжно развалился на диване. Увидев меня, он подрывается встать. Я говорю: «Ничего-ничего, лежите. Не вставайте». Посмеялись. Я теперь могу назвать его другом. А с теми, кто не понимает шуток, мне не о чем разговаривать (смеется).
 
Гандзя премиум-класса

– Каково это – быть Гандзей премиум-класса? Почиваете на лаврах?

– Последние пять лет мы работаем в режиме нон-стоп. И снижать темп не намерены. Уже готовим новую программу. Отрывок из нее покажем 14 февраля на смотре художественной самодеятельности у нас в агрогородке. Хотим обновить костюмы под номера. Кто знает, вдруг Гандзя наденет рокерский прикид, а вместо платка завяжет бандану?
Понимаю, что вечно юморить не получится. Может, образы скоро наскучат. Или мы постареем и я скажу: «Всё, надоело, на пенсию хочу». Но пока я не боюсь, что работа превратится в рутину.

– В миниатюре на церемонии вручения премии А. И. Дубко Василь поинтересовался у Гандзи, считает ли она себя счастливой. А как бы ответили вы?

– Еще пару лет назад сказала бы, что я самый несчастный в мире человек. Но последние два года заставили меня пересмотреть приоритеты. У меня прекрасная семья, любимая работа, настоящие друзья, коллеги, на которых можно рассчитывать. Поэтому да, я – счастливый человек. Сегодня мой девиз – четверостишие, которое сочинил папа и которым мы заканчивали выступление в драмтеатре: «Ой жа, ой жа, быць не можа раз нагою топнуць. Калі многа ўсміхацца, то мікробы дохнуць».